* * *
А с телом — гораздо проще:
Оно превратится в пыль.
И будет листва в роще,
И будет чуткий ковыль.
Да, тело уйдет в травы,
И скот станет травы есть:
Овцы, коровы. Правда -
Телу — своя честь.
А что там с душой — не знаем:
Темно, непроглядно темно.
Исчезнет тропа лесная,
Исчезнуть ей и дано.
* * *
Более и нет пропажи,
Неудача — на коне.
Много гари, много сажи,
Головня на головне.
Кое-где еще дымится —
Экая хворобушка!
Под стрехой пичуга-птица
Не прилепит гнездышка.
Так пришлось. Такое дело.
Улеглась несчастья прыть.
Все сгорело. Все сгорело.
Нечего и угли рыть.
* * *
Ну, зачем наводишь страх,
Мол, из праха мы и в прах?
Так на что это похоже?
Жизнь являлась прахом тоже?
* * *
Головой моей били о стену,
Бредили метаморфозой,
Чтобы с этими был, а не с теми,
Чтобы заговорил прозой,
Чтоб на себя посетовал,
Строгость приобрел и чинность.
Но, как видите, из этого
Ничего не получилось.
* * *
Не на веки чертА,
И удачи кусок...
Жадных блох до черта,
Пьющих кровь словно сок.
Часто лед под ногой,
Мы в плену пятака...
Но обидней всего,
Что черта коротка.
* * *
А с телом — гораздо проще:
Оно превратится в пыль.
И будет листва в роще,
И будет чуткий ковыль.
Да, тело уйдет в травы,
И скот станет травы есть:
Овцы, коровы. Правда -
Телу — своя честь.
А что там с душой — не знаем:
Темно, непроглядно темно.
Исчезнет тропа лесная,
Исчезнуть ей и дано.
* * *
Ну, право же, зачем вам замуж?
Об этом даже думать грустно.
Вы как хрусталь в хрустальном зале,
Вы как сверкающая люстра.
Богатого найдете прытко,
Семье который не обязан.
Да он вам за одну улыбку
Подарков навезет «КАМАЗы».
И вот она всю пудру смыла,
Помады истребила залежь.
Меня внезапно осенило:
Нет, все-таки пора вам замуж.
* * *
Уже и осени намек,
Хоть гром еще и сбацает.
Залез опенок на пенек
С веселенькими братцами.
Задумчив ельник как Прудон.
Внизу — кочкарник квасится.
И две березки над прудом
Успели перекраситься.
КОТ АНТОШКА, КОТОРОГО ПОДОБРАЛИ НА УЛИЦЕ
Его бродягу пожалели,
Сухую аж перловку ел.
Потом стал округляться в теле,
Замаслился, отяжелел.
Теперь давай лишь рыбу с мясом,
Искать он не желает мышь,
Теперь его кошачью массу
Не очень-то расшевелишь.
Пройдется по знакомым кошкам,
По поводу амурных дел.
Ну, знаешь, дорогой Антошка,
Ты до предела обнаглел.
* * *
Наверно, памяти достоин
Везде, наверно, ко двору,
Поэт-трибун, -оратор, -воин,
Поэт зовущий к топору.
Но отдаю дань предпочтения
Не этому я, а тому —
Готовому на все мучения
Строк ради, да, ему, ему.
Царей и без поэтов много,
Так было, и так будет впредь.
У каждого своя дорога:
Кому-то бить, кому-то петь.
* * *
Всегда норовил сдюжить,
А разве мы здесь не в тюрьме?
Не влазить в различные лужи
Старался по крайней ме…
Встречало меня безучастие
Как летом, так и зимой,
А в лужу влезал часто
Идя по дороге земной.
* * *
Оставит рыбак сети,
А дровосек — дрова,
Оставит весенний ветер
Ласковые слова.
Останутся двери, ставни,
И всякие там ай-люли.
А я что, простите, оставлю,
Отброшу когда костыли?
* * *
Судил Белинский не примерно так,
А точно, как под ребра крюк:
Что после Пушкина и Лермонтова
Поэзии пришел каюк.
Что ни к чему она — родимая,
Сказала все, и пусть почит.
Белинский — хлоп! Стал просто именем,
А что поэзия? — журчит!
Пусть племя журналистов тешится,
Словам стихов даря нули.
Но только с нами, многорешными,
Поэзия уйдет с земли.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Теология : Альфред Великий. Боэциевы песни (фрагменты) - Виктор Заславский Альфред Великий (849-899) был королем Уессекса (одного из англосаксонских королевств) и помимо успешной борьбы с завоевателями-викингами заботился о церкви и системе образования в стране. Он не только всячески спонсировал ученых монахов, но и сам усиленно трудился на ниве образования. Альфреду Великому принадлежат переводы Орозия Павла, Беды Достопочтенного, Григория Великого, Августина и Боэция. Как переводчик Альфред весьма интересен не только историку, но и филологу, и литературоведу. Переводя на родной язык богословские и философские тексты, король позволял себе фантазировать над текстом, дополняя его своими вставками. Естественно, что работая над "Утешением философией" Боэция, Альфред перевел трактат более, чем вольно: многое упростил, делая скорее не перевод Боэция, но толкование его, дабы сделать понятным неискушенным в античной философии умам. Поэтому в его обработке "Утешение" гораздо больше напоминает библейскую книгу Иова.
"Боэциевы песни" появились одновременно с прозаическим переводом "Утешения" (где стихи переведены прозой) и являют собой интереснейший образец античной мудрости, преломленной в призме миросозерцания христиан-англосаксов - вчерашних варваров. Неизвестна причина, по которой стихи и проза, так гармонично чередующиеся в латинском оригинале "Утешения", были разделены англосаксами. Вероятно, корень разгадки кроется в том, что для древнеанглийского языка литературная проза была явлением новым и возникновением ее мы обязаны именно переводам короля Альфреда. Делая прозаические переводы, король был новатором, и потому решил в новаторстве не переусердствовать, соединяя понятный всем стих с новой и чуждой глазу прозой. Кроме того, возможно, что Альфред, будучи сам англосаксом, не понимал смешанных прозаическо-стихотворных текстов и решил, что лучше будет сделать два отдельных произведения - прозаический трактат и назидательную поэму. Как бы там ни было, в замыслах своих король преуспел. "Боэциевы песни" - блестящий образец древнеанглийской прозы и, похоже, единственный случай переложения латинских метров германским аллитерационным стихом. Присочинив немало к Боэцию, Альфред Великий смог создать самостоятельное литературное произведение, наверняка интересное не только историкам, но и всем, кто хоть когда-то задумывался о Боге, о вечности, человечских страданиях и смысле жизни.
